Он думал, знает он про всех всё, Но на нерест, как осётр, — Скуратов Малюта. Он душит сам себя своей болью И подаёт себя на блюде нам мясо с кровью. Потерянный в своём мирке наивном Вырос истеричкой, ребёнком, забытым в лифте. На грязных улицах совкового города Выблевав совесть, впитал гордость. И думал, это — Большая Медведица, Но в это слабо верится, и ветряная мельница Ломает ему позвонки каждый божий раз, В бессильной злобе кулаки, да, он знает: он слаб. Но этот век — не время для любви, и о